17.02.2015 в 09:08
310 словURL комментария
Ее плечо было влажным от пота, но запаха этого пота Итачи не чувствовал. Только тепло.
На его памяти она единственная не-пахла. Ее можно было узнать по поступи, безошибочно, или по быстрым и уверенным прикосновениям, или по улыбке карамельных губ, по чуть солоноватому привкусу кожи; все чувства, кроме обоняния. Для обоняния она была скрыта. Не то чтобы не существовала вообще, просто ее запах невозможно было разложить на множество составляющих. Про себя Итачи определял его просто как «тепло» — особенное, ни с чем не спутаешь. Теплой может быть человеческая кожа, но тепла-запаха не бывает — если речь не о ней.
В детстве Итачи думал, что так ее воспринимают все, но детство его длилось недолго. Он повзрослел быстро, как все шиноби, и так же быстро узнал: другие считают ее совершенно обычной. Даже Саске не чувствовал — может, потому, что не был ее первенцем.
Саске просто ей доверял. Он не уснул бы беззаботно, прислонившись к плечу кого-то еще, хоть бы и самого Итачи. Не тот уровень доверия: Итачи всегда держался в стороне. Случаи, когда он прикасался к брату, можно было пересчитать по пальцам руки: не привыкай, Саске. Ты должен быть сильным.
Того же требовал от Итачи и Саске отец.
А она просто принимала. Любыми.
Итачи быстро повзрослел; он сроду не нуждался в прикосновениях, выстроив между собой и миром прочную стену.
Тепло, которое от нее исходило, пробивалось сквозь его стену, как солнечные лучи сквозь щели в захлопнутых ставнях. Только и оставалось, что опуститься на колени рядом с ней и спящим братом, а потом спрятать лицо у нее на плече, чувствуя нежность приобнявшей его руки. Можно было представить, будто все закончилось, и ждет впереди только безграничное счастье, заслуженный отдых; можно было не заботиться, а дать ей позаботиться — о нем и о Саске, о них обоих.
Можно было стать одним целым с ней, как раньше, когда-то безумно давно.
Пускай остальные не понимают; для Итачи она навсегда останется особенной.
Его матерью.